15*
227
подготовленным Лениным1. Текст ее, переписанный Надеждой Константиновной и своевременно высланный из Кракова, не был получен депутатами-большевиками. Лишь спустя двадцать лет, в 1932 году, его извлекли из архива департамента. Там же, между прочим, было найдено и написанное почерком Крупской другое письмо такого содержания:
«Дорогие друзья! Уж больно скупы Вы на письма. Получили за все время одно общее от Вас коротенькое сообщение... что глаза болят. Почему не полечитесь? Купите скорее глазных капель...
Понимаю, что завертелись Вы совсем в Питере. Всюду поспеть надо: и в онеру, и в Михайловский, и в Александринку. Были ли в Эрмитаже и музее Александра III?
Как Вам понравился Питер вообще? Пишите, пожалуйста. Один знакомый недавно получил письмо от Ваших польских друзей. Описывали они свое времяпрепровождение. Писали, между прочим, что дела по имению у Вас очень затруднительны, что помощи мало, а приходится иметь дело с таким все народом, которому пальцы в рот не клади. Ну, да ладно. Пишите почаще. У нас все здравствуют, только очень изнервничались. Все кланяются" и крепко жмут руку».
В этом присланном из-за границы письме, казалось, не было никаких подозрительных сообщений. Автора огорчило молчание его друзей, увлекшихся посещением петербургских театров. Вскользь упоминалось о каком-то имении... Но письмо было послано на адрес Сергея Александровича Вржосек, очевидно уже взятого на заметку департаментом полиции. Там письмо подвергли соответствующей обработке, и между строк проступил химический текст такого содержания: