Во всяком случае, сугубо конспиративный характер заинтересовавшего Марию Васильевну письма был очевиден с первых же строк.
Его автор благодарил адресата за очень ценное сообщение о встречах с какими-то людьми, имевшими, по-видимому, большое влияпие в определенных кругах и весьма состоятельных:
«За сообщение очень благодарен. Оно очень важно. По-моему, на указанных Вами условиях Ваше участие было вполне правильное и для дела полезное. Вашу просьбу (заявить в случае надобности, что Вы не вели никакой игры за спипой единомышленников) я охотно исполню, разумеется, рассчитывая на подробную информацию с Вашей стороны. Повторяю, дело очень важно в смысле симптома; Ваши замечания насчет «огромного интереса наблюдать процесс новой будораги» безусловно правильны. Информироваться нам насчет этого процесса в высшей степени необходимо... Лицо, способное непосредственно информировать центр организованной силы (под этим центром, очевидно, подразумевался Центральный Комитет партии большевиков.— Р. П.), информируется о настроениях колеблющихся и даже врагов... Далее сообщите, насколько откровенно Вы можете беседовать: а) с экземпляром, б) с его отдельными приятелями и знакомыми, собеседниками и прочее, в) со всеми участниками «встреч». По-моему, надо выделить тех, с кем можно говорить откровенно и им откровенно поставить вопросы вроде следующих: аа) мы идем до таких-то средств борьбы; нельзя ли-информироваться, до каких вы? Неофициально,приватно!! бб) мы вносим то-то в смысле сил, средств и пр.; нельзя ли информироваться, что способны внести вы в «внедум-скую» борьбу. Вы же говорите: экземпляр находит, что рано изменили фронт либералы в 1905 году,— вот и «информироваться» — все ли так смотрят и на какой срок примерно предполагают отсрочить перемену фронта (конечно, сие не во времени, пе в сроке можно выразить, а в политических переменах)»