Ульяновым разрешили выехать в нейтральную Швейцарию, но им выдали только сбережения матери Надежды Константиновны, присланные ей из Новочеркасска после смерти сестры, престарелой учительницы. Теперь можно было купить билеты до самой швейцарской границы, заплатить и за багаж, но значительную часть книг и архивных материалов, хранившихся на краковской квартире Владимира Ильича, все же пришлось оставить... Библиотека и архив Ленина были заботливо уложены в ящикн и мешки и спрятаны на чердаках двух домов по улице Любомирского.
По свидетельству Сергея Юстиновича Багоцкого, часто встречавшегося с Лениным в Галиции, некоторые ценные документы и рукописи, которые Владимир Ильич не мог захватить с собой, он решил спрятать отдельно. Багоцкий раздобыл где-то несколько больших жестяных банок из-под конфет. В эти банки и были уложены отобранные Лениным ценные материалы. Байки из-под леденцов запаяли и передали оставшимся в Закопанах польским социал-демократам. Заведующий местной метеорологической станцией обещал перенести эти банки в укромное место в Карпатских горах. В этом должны были ему помочь его ближайшие товарищи и задержавшийся в Польше русский социал-демократ Вигилев.
Ленип очень дорожил оставленными в Поронине и Кракове книгами и документами. В первой же открытке, посланной им из Швейцарии старшей сестре, Владимир Ильич высказывал тревогу за их судьбу. С помощью задержавшегося в Поронине Ганецкого он пытался вернуть хотя бы те тетради со статистическими выписками по аграрному вопросу в Австрии, которые были отобраны Матыщуком при обыске.
«Если вы случайно встретите господина старосту в
Неймаркте',—напоминал он Ганецкому в другой открытке,— спросите его, отослал ли он туда мои бумаги?» 2