Несколько раньше «Зверя» (партийная кличка М. М- Эссен) вышла из тюрьмы и Елена Дмитриевна Стасова, арестованная по делу Северного бюро ЦК. Объявив голодовку, она добилась освобождения «на поруки». Но другие большевики — Ленгник, Бауман, Кнуньянц — оставались еще за решеткой в камерах Таганской тюрьмы. Готовясь к разбору их дела в открытом заседапии судебной палаты, они обсуждали, как вести себя на суде: отказываться ли от показаний, данных на предварительном следствии?
Стасова попыталась узнать мнение Ленина об этом. Оно высказано в известном письме к Абсолюту 1 и тоже заканчивалось ободряющим призывом: «Не унывайте! Дела у нас теперь пошли хорошо. Со скандалистами мы развязались наконец. С тактикой отступления порвали. Теперь мы наступаем... Желаю здоровья и бодрости!!»2 Подлинник этого письма, написанного химическим способом, по словам Е. Д. Стасовой, она уничтожила после проявления. Но спустя много лет среди привезенных из Женевы партийных документов была обнаружена копия письма, написанная ее рукой. Еще осенью 1905 года Стасова была вызвана Лениным в Женеву для заведования техническими делами ЦК. Ей же перед своим отъездом в Россию Владимир Ильич поручил ликвидацию этих дел. В ноябре 1905 года в Петербурге впервые начала легально выходить ежедневная большевистская газета «Новая жизнь», и уже не было необходимости печатать газету, листовки и брошюры за границей.
«Мы приведи в порядок и продали женевскую типографию, уложили и отправили в Стокгольм (в народный дом на имя Браитинга) всю библиотеку и весь архив партии. Эти ящики и чемоданы долго стояли на хранении в Стокгольме, а потом, как рассказывали товарищи, не то при перестройке народного дома, не то при переезде его в другое помещение, часть хранившегося была сожжена» 3.